КОРЗИНА
Мои заказы

Ваша корзина пуста

→  Стоимость доставки

→  Как сделать заказ?

→  Способы оплаты

Капор М., Лукин Е., Всеволодов Р. Три слова о войне Сборник о трех войнах Перевод: Соколов В. Cерия: славянская кАРТа Издательство: Скифия Город, год: Санкт-Петербург, 2010 ISBN: 978-5-903463-34-3 Формат: Стандартный книжный Тип переплета: Твердый переплет Количество страниц: 272 стр. Тираж: 1000 экз. Возрастная категория: 12+ Цена: 360 руб. бумажная книга В корзину

Сборник повестей и рассказов о трех войнах. Повесть Романа Всеволодова «Немецкая девушка» показывает тихий ужас опустошенных территорий. Состояние войны не только снаружи, но и в душе каждого человека. Маленькие рассказы, из которых состоит произведение, написаны современным языком, позволяющим почувствовать реальный запах войны. Повесть петербургского писателя Евгения Лукина «Танки на Москву» отображает чеченскую кампанию без громких слов и морализаторства. Столкновение со смертью — как проверка человечности... Сборник рассказов выдающегося сербского писателя Момо Капора — о боевых действиях в Боснии и Герцеговине. Автор, не расставляя акцентов, просто фиксирует события и истории; получается пронзительная картина жизни современного человека в абсурдной нелогичной атмосфере войны.

От издателя:

Сборник повестей и рассказов о войне... Казалось бы, этот жанр ушел в прошлое. Эпическое и героическое прошлое, победы дедов в войнах, которые известны по советским фильмам... Война. Она захватывающе смотрится с телеэкранов, когда ты в уютном кресле, а в телевизоре – супергерои занимаются суперподвигами...

Когда я задумывал этот сборник, мне хотелось подобрать такие произведения, в которых обычный человек, наш современник, «парень с нашего двора», оказывается в ситуации, когда все моральные и нравственные ценности перевернуты, льется настоящая, а не клюквенная кровь, когда люди – хорошие, близкие, важные – умирают «взаправду». Где проверяется истинность человека. Потому что война – это страшно, потому что война – это смерть, потому что война – это ситуация, когда маски сброшены и каждый показывает свое настоящее лицо. Авторы книги пишут о войне на современном языке, и вдумчивый читатель, как мне кажется, сможет увидеть, что смерть – это больно, что, по большому счету, главное в человеке – насколько он Человек.

Книга задумана как своеобразная трилогия о трех войнах. От войны к войне: сквозь Вторую мировую войну, сквозь кровавую первую чеченскую кампанию, сквозь братоубийственную югославскую резню проходят люди, неся в себе то светлое и темное, что с особенной резкостью проявляет это страшное время. Три слова о войне, три взгляда на войну, три войны ХХ века...

Из рецензий в сети:

Пластик возле сердца, в закипающем эфире война (с)

ditya_dekabrya

Книга в 268 страниц, изданная тиражом в 1000 экземпляров. То есть абсолютный альтруизм, энтузиазм и никакой коммерческой составляющей. Думаю, в нынешних условиях такое издание просто немыслимо, поэтому передаю личное спасибо от меня всем редакторам и составителям (и я даже готова закрыть глаза на то, что корректоры данной книги, увы, не на высоте, но содержание готово перекрыть любые пунктуационные огрехи).

Это великолепный сборник. Лаконичный, ёмкий, страшный и человечный, дающий обильную пищу для размышлений. Вообще-то я покупала эту книгу ради сербского прозаика Момо Капора, а два других автора были для меня неизвестны. Но неожиданно мне понравились все 3 текста, эти 3 разных взгляда на разные войны. При этом общая интенция, разумеется, объединяет представленные "Скифией" тексты. Абсурд, ужас, и все наши обозначенные болевые точки, на которые не надавливают, дабы вызвать бабско-сентиментальное извержение слёз (недаром все авторы мужчины), а просто предлагают нам подумать о войне. Которая всегда разная и при этом всегда одна.

Роман Всеволодов в повести "Немецкая девушка" пишет о конце Второй мировой войны, о гитлерюгенде, о своих, которые страшнее врагов, и чужих, которые могут быть такими же жестокими, как свои. Полнейшая размытость гуманистических границ и потеря детства как самая огромная и непоправимая трагедия.

Её детство кончилось. И она держит в руках медведя не потому, что это её мечта, а потому что это шоколад. Она знает, что будет голод. Я кладу куклу на землю. И мне кажется, что она так и останется там лежать. Потому что ни один ребёнок в этом городе не станет играть в куклы.

Повесть петербургского прозаика Евгения Лукина (не путать с его тёзкой, писателем-фантастом) "Танки на Москву" рассказывает нам о войне в Чечне — кстати, сам автор был её участником, что в некотором роде подкупает читателя. Но главное вовсе не этот фактор достоверности с пометкой "из первых уст", а то, что здесь нет никакого пафоса и громких обличений и смакования зверств. Но есть при этом трагический сплав нашего бытия, смех и слёзы, показанные обычным человеком. Здесь есть страх простых мальчишек, бессмысленность военных действий и кровавое желание некоторых командиров самоутвердиться за счёт рядовых бойцов, но при всём этом абсурде присутствует и надежда на обновление.

...Он вдруг осознал, что мог навсегда остаться там, в мрачной низине, на берегу гибельной речки — неспроста же Черепанов назвал это место вечностью. Майор сидел напротив, невозмутимо ковырялся в зубах. Заметив пронзительный взгляд, слегка побледнел, схватил жестяную кружку, где остался последний глоток:

— С благополучным возвращением, капитан!

Турин промолчал. — Жаль, закусить нечем,

— Черепанов пошарил глазами по пустому столу.

— Отчего же?

Перед майором легла ветка боярышника — колкая, усыпанная кровавыми ягодами. Ягоды горько пахли.

Сборник рассказов Момо Капора "Смерть? Это не больно!" в узком смысле рассказывает читателю о сербо-хорватском противостоянии в Сербской Краине, а в широком — помогает подумать о природе этого конфликта, об истории объятой пламенем территории и, конечно, о сербском менталитете.

Капор — блестящий рассказчик, который может говорить о тяжёлых вещах легко и интересно. И глубоко. Который даже в трудную минуту не теряет (само)иронии и виртуозно владеет "искусством быть человеком" (одна из статей о писателе называлась именно так, лучше и не придумаешь). В этом сборнике есть грустное и смешное, есть шокирующее и тяжёлое, но за всем этим стоит неравнодушный Человек. Именно так, с большой буквы.

Бабушку Даницу зарезали прямо у её пулемёта системы "браунинг", после того как она расстреляла все патроны. <...> Эта сцена преследует меня. Может быть, я сделал не всё, что мог? Может быть, мне надо было встать посреди главной площади Белграда и кричать во весь голос, просить помощь для бабушки Даницы и её людей? <...>

Хорватия отпраздновала свою великую победу при Дивоселе над бандитами, сепаратистами и сербскими террористами. Участников наградили. Оркестры играли марши. <...> В село Медак вернули голые трупы с перерезанными горлами и расколотыми черепами. Большинство тел сожгли. Хорватской общественности никто не объяснил, что вождём "бандитов, сепаратистов и террористов" была добродушная старушка, которая защищала свой дом, кошку и цыплят. Одежду защитников спалили: она была слишком убогой, чтобы взять её в качестве трофея. Солдаты Объединённых Наций не обнаружили ни одной личной вещи. Они плохо искали. В тенёчке, где когда-то стоял "браунинг", в пожухлой траве остались очки бабушки Даницы (плюс три с половиной) с разбитым левым стеклом. В этих сломанных очках, в мелких осколках линзы, многократно умножается небо, которое всё видит и всё помнит.

Мне нечего добавить. Просто рекомендую эту книгу тем, кто умеет читать. 

Из книги:

М. Капор "Ведьма"

Стреляя, согласно приказу, по всему, что шевелится, два солдата ровно в полдень встретили на пыльной дороге сельскую ведьму.
По обеим сторонам дороги догорало подожженное село, сквозь которое только что прошла бронетанковая колонна.
За ней последовали поджигатели и грабители, а за ними — психопаты, каторжники и сумасшедшие, только что выпущенные с этой целью из тюрем и психиатрических больниц.
Вся в черных обносках, старуха походила на обгоревшую сороку. Одна глазница у нее была пустой и белой, из нее изливался свет Млечного пути.
Это была самая знаменитая ведьма этих краев. Она умела сращивать поломанные кости, привораживала неверных, разводила чары, помогала молодухам понести от любимого, снимала порчу, выливая в казан с холодной водой расплавленные свинцовые пули, которые, шипя, превращались в таинственные фигурки, по которым она читала будущее и угадывала смертный час.
Первый солдат поднял автомат, чтобы срезать ее, но старуха остановила его жестом костлявой руки, на которой, казалось, не было ни грамма мяса. Только кости и пергаментная, как у старой черепахи, кожа.
«Я старая баба… — сказала она надтреснутым голосом. — Девяносто мне уже. Мне бы еще годик-другой пожить!»
Первый солдат поднял ствол, который было опустил в землю.
«Послушайте, детки! — уставила она на них свою палку. — Тот, кто убьет меня, не проживет и шести часов!»
«Пошла, старая!» — процедил первый солдат и, не вынимая изо рта сигаретки, выпустил в нее очередь.
Второй солдат начал палить по желтому псу, но тот скрылся от него в кустах.
Она упала на дорогу неслышно, как тень…
Пять часов шастали они по селу и окрестностям, убивая живность, овец, детей и стариков; ели и пили все, что находили, и тут на повороте дороги вновь появился желтый пес.
Солдаты принялись палить по нему, но он бежал, ловко уворачиваясь от них, к желтому дому, который каким-то чудом остался невредим, прикрытый густым кустарником.
Принадлежал он, видимо, зажиточному человеку, вернувшемуся из Европы с заработков. Шесть белых колонн поддерживали помпезный портик, а на газоне стояли гипсовые карлики и фонари в облике грибов.
Первый солдат обошел дом и пробрался через черный ход в кухню. Второй сквозь окно вломился в столовую.
Все было в идеальном порядке. На кухонном столе лежала записка, а рядом с ней — десять бумажек по сто долларов каждая. Не заглянув в записку, первый солдат собрал доллары и затолкал их в карман камуфляжной куртки. Второй солдат, вошедший на кухню чуть позже, прочитал записку: «Этот дом — все, что у меня есть. Я работал на него всю свою жизнь. Возьмите тысячу долларов, только не поджигайте его».
Он догадался, что приятель забрал деньги. Тот как раз вытаскивал пиво из большого холодильника. Прошло шесть часов с тех пор, как они встретили на дороге ведьму.
Он расстрелял его автоматной очередью в спину и нашел в кармане тысячу долларов. Потом попробовал снять с руки покойника часы, которые ему давно нравились, но те разбились. Стрелка остановилась без пяти минут шесть.
Он бросил в окно гранату и потопал по дороге.
Если бы он погиб, то некому было бы поведать эту историю.
Желтый пес на газоне зализывал простреленную лапу.