Корзина
(812) 575-25-66 | skifiabook@mail.ru
   

печать книг

Том II. Глава 06. (13)

1093—1112 г. Великий князь Святополк (Михаил) Изяславич.

Война с Мордвою и с Князьями Полоцкими. Бедствие Россиян в Семигалии. Новые успехи в войне с Половцами. Поход знаменитый. Имя Тмуторокань исчезает в летописях.

Карта Руси. Начало XI века.

Карта Руси. Начало XI века.


[1104 г.] Ярослав Святославич, брат Олегов и Давидов, был побежден Мордвою в губернии Тамбовской или Нижегородской, где сей народ обитал издревле в соседстве с Казанскими Болгарами.

— Следуя примеру отцев своих, Великий Князь и Мономах вооружились против наследников Всеславовых, которые независимо господствовали в Полоцкой области. Путята, Воевода Святополков, Олег и Ярополк, сын Владимиров, ходили осаждать Глеба Всеславича в Минске. Родной брат Глебов, Давид, находился с ними: вероятно, что он держал их сторону. Но войско соединенно возвратилось без успеха.

[1106 г.] Всеславичи, избавленные от сей опасности, хотели покорить Семигалию. Нестор называет ее жителей данниками России: быть может, что они прежде зависели от Князей Полоцких и вздумали тогда отложиться. Кровопролитная битва утвердила их свободу: Всеславичи, потеряв 9000 воинов, едва могли спасти остаток своей рати.

С другой стороны Половцы новым грабительством доказали Мономаху, что он еще не сокрушил гидры и что не все главы ее пали от меча Российского. Уже варвары с добычею и с невольниками возвращались в свою землю, когда Воеводы Святополковы настигли их за Сулою и выручили пленных. В следующий год отважный Боняк, захватив табуны Переяславские, приступил к Лубнам, вместе с знаменитым Вождем Половецким, старым Шаруканом.

Великий Князь, Олег, Мстислав, Игорев внук, Мономах с двумя сынами перешли за Сулу и с грозным воплем устремились на варваров, которые не имели времени построиться, ни сесть на коней и, спасаясь бегством, оставили весь обоз свой в добычу победителю. Россияне, гнав их до самого Хороля, многих убили и взяли в плен.

— Сии успехи ни возгордили Олега и Мономаха, которые в том же году женили сыновей своих на дочерях Ханских. Омерзение к злобным язычникам уступало Политике и надежде успокоить Государство хотя на малое время. — Мир не продолжался и двух лет: Россияне уже в 1109 и в следующем году воевали близ Дона и брали вежи Половецкие.

[1111 г.] Наконец Мономах снова убедил Князей действовать соединенными силами, и в то время, когда народ говел, слушая в храмах молитвы Великопостные, воины собирались под знаменами.

Достойно замечания, что около сего времени были многие воздушные явления в России, и самое землетрясение; но благоразумные люди старались ободрять суеверных, толкуя им, что необыкновенные знамения предвещают иногда необыкновенное счастие для Государства, или победу: ибо Россияне не знали тогда иного счастия. Самые мирные Иноки возбуждали Князей разить злобных супостатов, ведая, что Бог мира есть также и Бог воинств, подвигнутых любовию ко благу отечества.

Россияне выступили 26 февраля и в осьмой день стояли уже на Гольтве, ожидая задних отрядов. На берегах Ворсклы они торжественно целовали крест, готовясь умереть великодушно; оставили многие реки за собою и 19 марта увидели Дон. Там воины облеклися в брони и стройными рядами двинулись к югу.

Сей знаменитый поход напоминает Святославов, когда отважный внук Рюриков шел от берегов Днепра сокрушить величие Козарской империи. Его смелые витязи ободряли, может быть, друг друга песнями войны и кровопролития: Владимировы и Святополковы с благоговением внимали церковному пению иереев, коим Мономах велел идти пред воинством со крестами.

Россияне пощадили неприятельский город Осенев (ибо жители встретили их с дарами: с вином, медом и рыбою); другой, именем Сугров, был обращен в пепел. Сии города на берегу Дона существовали до самого нашествия Татар и были, как вероятно, основаны Козарами: Половцы, завладев их страною, и сами уже обитали в домах.
24 марта Князья разбили варваров и праздновали Благовещение вместе с победою; но чрез два дня свирепые враги окружили их со всех сторон на берегах Сала. Битва, самая отчаянная и кровопролитная, доказала превосходство Россиян в искусстве воинском. Мономах сражался как истинный Герой и быстрым движением своих полков сломил неприятеля. Летописец говорит, что Ангел свыше карал Половцев и что головы их, невидимою рукою ссекаемые, летели на землю: Бог всегда невидимо помогает храбрым.

— Россияне, довольные множеством пленных, добычею, славою (которая, по уверению современников, разнеслася от Греции, Польши, Богемии, Венгрии до самого Рима), возвратились в отечество, уже не думая о своих древних завоеваниях на берегах Азовского моря, где Половцы без сомнения тогда господствовали, овладев Боспорским царством, или Тмутороканским Княжением, коего имя с сего времени исчезло в наших летописях.

 


 

Марина ГеоргиеваКомментарий Марины Георгиевой:

Наверно, это последний повод вспомнить князя Всеслава. Соловьев пишет довольно кратко:

«Знаменитый чародей Всеслав Полоцкий на старости уже не беспокоил Ярославичей и дал им возможность управиться со своими делами; он умер в 1101 г. С его смертию кончилась сила Полоцкого княжества: между сыновьями его (их было человек семь) тотчас же, как видно, начались несогласия, в которые вмешались Ярославичи; так, в 1104 году встречаем известие, что Святополк посылал на Минск, на Глеба, воеводу своего Путяту, Владимир — сына своего Ярополка, а Олег сам ходил вместе с Давыдом Всеславичем — знак, что поход был предпринят для выгоды последнего, которого и прежде видим в связи с Ярославичами; поход, впрочем, кончился ничем».

С. М. Соловьёв «История России с древнейших времен»
— СПб., 1851–1879

Во время правления князя Всеслава территория Полоцкого княжества значительно расширилась и к концу XI века она включала волости: Полоцкую, Витебскую, Минскую, Оршанскую, Мстиславскую, Лукомльскую, Друцкую, Логойскую, Слуцкую и часть Ливонии. Своим сыновьям Всеслав Брячиславич оставил державу, сравнимую по площади со средневековым королевством португальским и герцогством Баварским. Ещё при жизни он разделил полоцкую землю между ними не то на 6, не то на 7 уделов.

Кстати, имеются свидетельства о том, что все дети Всеслава получили хорошее христианское воспитание. Князь Борис Всеславич «отличался особенным благочестием и усердием к созиданию многих храмов» А от младшего — Святослава — произошла преподобная Евфросиния, ставшая основоположницей женского монашества на Руси.

И в завершение еще одна цитата:

«Есть в нашей истории несказанно прекрасное предание о несчастном киевском князе Всеславе. Был князь Всеслав пленен своим родным братом, закован в оковы, «в железы» и брошен в яму, в темницу, был он, освобожденный киевлянами, возведен на Киевский престол, а потом, снова свергнутый с него, вынужден был бежать в Полоцк и доживать там свои дни в глухой обители, в схиме.

Но никогда не мог князь-схимник забыть Киева, говорит предание: каждый раз, как слышал он на рассвете, сквозь тонкий предутренний сон, колокола полоцких церквей, просыпался он с радостными слезами на глазах, ибо мнилось ему, что он на родине, в Киеве и что это звон киевского Софийского собора. Теперь часто кажется мне, что многие из нас уподобляются порою князю Всеславу. Да будет, да будет так.»

И.А. Бунин 15/28 мая 1926 г. Приморские Альпы.

 

история россии АкунинКомментарий Игоря Скифа:

Если мы вспомнили (по Соловьеву), уместно будет вспомнить и по труду Б. Акунина весь яркий жизненный путь Всеслава Брячиславича:

Всеслав-чародей (ок. 1029–1101)

«Всеслав Брячиславич не может считаться изгоем, ибо владел довольно большим княжеством, которое уже давно находилось на особенном положении и не рассматривалось Ярославом как часть Киевской державы.  Однако именно с Всеслава начинается история Рюриковичей, пытавшихся отобрать владения у родственников с помощью меча или коварства.

Владимир Красно Солнышко, приняв христианство, отдалил от себя многочисленных «языческих» жен, причем княжну Рогнеду вместе с сыном Изяславом (тем самым, который спас мать в опочивальне от смерти) отправил в Полоцк, ее родовое владение, после чего не числил этого княжича среди своих наследников.

Брячислав, сын Изяслава, считал это несправедливостью и во время междоусобицы, последовавшей за смертью Владимира, попытался захватить Новгород (полоцкие князья считали, что у них есть право на новгородские земли). Тогда Ярослав дал ему отпор, и полочане на время угомонились.

Пока киевская власть была крепка, они вели себя смирно. Но у следующего полоцкого правителя Всеслава Брячиславича, правившего с 1044 года, амбиций было еще больше, чем у отца, а Изяслава Киевского он, по-видимому, считал монархом слабым.

Личность Всеслава в высшей степени любопытна. Еще при жизни он прослыл кудесником и чародеем, который имел с рождения на голове какую-то мету — «язвено». Что это такое, непонятно. Вероятно, какой-то кожный нарост или приросший лоскут плаценты, поскольку волхвы предписали «навязать» эту «сорочицу» и не расставаться с ней до самой смерти. Летописец предполагает, что именно по этой причине князь отличался кровожадностью.

Древнерусские авторы оценивают фигуру Всеслава по-разному. «Повесть временных лет» его порицает, а «Слово о полку Игореве» скорее им восхищается. Быстрота, с которой полоцкий князь умел перебрасывать свою дружину с места на место, там поэтически описана в знаменитых строках:

«В полночь лютым зверем отскочил он от Белгорода, окутанный синей мглой; утр же возни стрикусы, отворил ворота новгородские и расшиб славу Ярославову, перескочил волком с Дудуток до Немиги».

Что такое «утр же возни стрикусы», никто не знает. Вероятно, «наутро вонзил шпоры». Интересно, что и обычное для нас словосочетание «лютый зверь» в русском языке употребляется здесь впервые. Исследователи полагают, что имеется в виду какое-то конкретное животное — может быть, рысь. Если так, то «Слово» уподобляет Всеслава сразу оборотню-кошке и оборотню-волку. В былинах он обращается то ясным соколом, то оленем с золотыми рогами.

В 1065 году он затеял воевать с Ярославичами. Псков взять не сумел, зато Новгород в 1066 году успешно захватил и разграбил, даже забрав колокол с храма Святой Софии. Зимой — то есть в необычное для войны время — армия «триумвирата» отправилась в полоцкую землю с карательной экспедицией. На реке Немизе («Слово о полку Игореве» называет ее «Немигой») произошла битва, которую Всеслав проиграл.

Следующим летом братья позвали его на переговоры, дав на кресте клятву, что не причинят родственнику вреда. Всеслав с двумя сыновьями, «надеяся целованию креста», переплыли Днепр, но Изяслав схватил всех троих и посадил у себя в Киеве в «поруб», специальную темницу без дверей – такие возводились вокруг пленников и сбежать оттуда было невозможно.

Вероломство сослужило великому князю дурную службу. Клятвопреступление подорвало авторитет его власти и вызвало сочувствие к узнику. А то, что храбрый «чародей» оказался в Киеве во время народной смуты, нежданно-негаданно возвело Всеслава на престол. Даже автор «Повести временных лет» в этой истории осуждает Изяслава и оправдывает полоцкого князя: «Всеслав, въздохнув, рече: «О кресте честный! Понеже к тобе веровах, избави мя от рова [ямы, темницы] сего».

Властвовал столицей Всеслав недолго, всего семь месяцев. Потом из Польши вернулся Изяслав, которого поддержал муж его сестры король Болеслав II. Всеслав пошел было с дружиной навстречу, но, увидев неравенство сил, с всегдашней стремительностью убежал прочь, что было для киевлян полной неожиданностью.

После этого еще лет десять он воевал с Ярославичами. Побеждал, бывал вдребезги разбит, затем вновь набирал силу — однако былых высот уже не достигал. С возрастом Всеслав понемногу угомонился и последние годы жизни просидел в Полоцке тихо. Княжество он поделил между семью сыновьями, тем самым подорвав силы своего маленького государства, которое вскоре вслед за тем распалось.»

Б. Акунин «История Российского государства».
Том 1: «От истоков до монгольского нашествия. Часть Европы»

— М., 2014

 

Марина ГеоргиеваКомментарий Марины Георгиевой:

Еще немного о половцах и обратимся к Переяславлю, как пишет В. Мавродин:

«Борьба с половцами продолжается в течение всего пребывания Мономаха в Переяславле, не прекращается даже и тогда, когда стечение обстоятельств и, прежде всего, восстание 1113 г. сделали Мономаха князем Киева. Половцы почти непрерывно грабят пограничные со степью Переяславльские городки и села.

В 1107 г. Боняк предпринял своеобразную разведку под Переяславль, и в том же году половецкие орды Боняка и Шаруканя, Сугры, Таза и других ханов вновь вторглись в русскую землю. Бой под Лубнами кончился в пользу Мономаха. Шарукань и Боняк спаслись, но другие ханы либо были убиты, либо взяты в плен. В плен был взят весь стан половецкий, а рабы-пленники — христиане — освобождены.

Успехи окрылили Мономаха, и уже в 1109 г. из Переяславля к Дону был отправлен отряд Дмитра Иворовича, вернувшийся с «полоном». Снова подготавливается почва для похода вглубь степей, который и был предпринят Мономахом, Давидом и Святополком в следующем 1110 г., но уже у Воина пришлось повернуть назад.

Летописи не объясняют нам причин, вынудивших князей возвратиться. Быть может, им стало известно о каком-либо преимуществе двигавшихся на Переяславльскую землю половцев. Что это так, можно подтвердить хотя бы тем обстоятельством, что сейчас же вслед за отступлением русских дружин из-под Воина здесь показываются отряды половцев, которые доходят до самого Переяславля и учиняют по всей земле невиданный разгром.

В. Ляскоронский считает возможным объяснять данный поход не просто одним из обычных налетов, в котором стремление к грабежу играет весьма существенную роль, «а сознательным желанием подорвать в корень благосостояние юго-восточной окраины Руси». С нашей точки зрения подрывать «корень» врага было одинаковым стремлением и русских и половцев, и в этом отношении налет половцев на Переяславль в 1110 г. ничего выдающегося собой не представляет.

И также ничего нового не было и в том походе, который предприняли весной 1111 г. Мономах, Святополк и Давид. Войска прошли Сулу, Хорол, Псел и Ворсклу. Поход окончился поражением половцев со всеми вытекающими отсюда последствиями, обычными в то время. Князья взяли полон, освободили русских пленников, захватили табуны лошадей, рогатого скота и т. п.

Но чрезвычайно интересным является указание летописи на захват княжескими дружинами половецких городов Шаруканя и Сугрова. Вопрос о половецких городах заслуживает того, чтобы на нем остановиться специально. В разделе «Левобережье во времена владычества хазар» мы уже указывали, что вопрос о так называемых «половецких городах» — не что иное, как вопрос о том оседлом и полукочевом населении степей и пристепной полосы, которое застали половцы, впитав их в свой политический и хозяйственный организм.

Безусловно, половцы-номады населяли эти города только в известной, и очень незначительной, части. В большинстве же, конечно, обитатели Шаруканя, Сугрова, Балина и т. д. были из того местного субстрата, который строил города салтово-маяцкой культуры, и этим местным субстратом были, по-видимому, ясы, т. е. алано-болгары, к тому времени уже в значительной мере изменившие свой облик, скрещивающиеся, с одной стороны, с русскими придонецкими и подонскими племенами, с другой — с новыми тюркскими пришельцами. Старая связь с турецкими этническими элементами, проявляющаяся хотя бы во взаимосвязи и в древнем скрещении с балкарами-болгарами, укрепляется притоком все новых и новых тюркских элементов, исходящих уже от новых племенных образований, в данный момент половецких.»

Далее Мавродин, мне по крайней мере, загадывает загадку, ибо пишет:

«Сменивший Святослава Владимировича в 1114 г., после его смерти, Ярополк Владимирович, его брат, после того как их отец стал князем киевским, отправился в 1116 г. в поход на половцев. Ярополк захватил Балин, Сугров и Шарукань и вернулся с «полоном», пленными ясами и захватил в плен дочь ясского князя, которая и стала его женой. Пленники-ясы были поселены в Переяславльской земле.

Захват городов закончился пленением ясов, естественно, что и города были, очевидно, заселены главным образом ими же. «Появление» полукочевой культуры в лесостепной полосе между Днепром и Доном (то же имело место на южной окраине степей) есть не что иное, как начало оседания бывших кочевых сарматских племен на землю, переход их к земледелию, сопровождающийся прежде всего появлением городов, остатки которых ныне нам известны в районе Дона и Донца и к которым, по-видимому, принадлежат Шарукань, Балин, Сугров и Чешуев (если, конечно, считать последний самостоятельным городом, как это делают некоторые исследователи, а не иным наименованием того же Шаруканя).

В половецких вежах так же, как и у других кочевых народов, стоявших на грани между варварством и феодализмом, когда последний долго и мучительно рождается, по рукам и ногам повитый родовыми обычаями, когда эти последние сами становятся орудием классового угнетения, происходит процесс раскола на неравномерные группы: кочевников и переходящих к оседлости, причем, естественно, там, где этот процесс происходит в окружении оседлого общества, хотя бы и этнически чуждого, количество оседающих на землю гораздо больше.

«Половецкие» города, вернее неполовецкие города, вошедшие в состав половецкого общества, притягивали к себе те элементы внутри его, которые сами проявляют склонность к земледелию, к оседлой жизни, порывают связь с кочевым хозяйством, с вежами своих соплеменников-номадов. Группа «половецких» городов (как мы видим, этот термин следует употреблять только в кавычках) концентрируется в определенном районе на сравнительно ограниченной территории, расположенной у Харькова. Точное нанесение на карту Шаруканя, Чешуева, Сугрова и Балина едва ли сейчас представляется возможным, хотя этому вопросу посвящены отдельные главы ряда исследований. <...>

Характерно, что по свидетельству Городцова и Линниченко «Донецкое городище», расположенное в 7 км от Харькова, на берегу р. Уды, некогда носило название «Шарукань города», или «Шаруканя». Самоквасов считал Донецкое городище неславянским, в частности не северянским, а принадлежащим оседавшим на землю кочевникам. Новейший исследователь Донецкого городища, Федоровский, отмечая наличие на городище и славянских и половецких вещей XI–XII вв., признает в нем все же славянское городище, тот «Донец», куда бежал из половецкого плена в 1185 г. Игорь Святославич...

Возможно все же предполагать, что Шарукань и Донецкое городище одно и то же, и в те времена Шарукань носил и половецкое название, менявшееся по имени хана, и русское, тем более, что население «половецких» городов в конце X, в XI и начале XII в. следует считать прежде всего русским, все более и более ассимилирующим местное ясское население, еще в древности (VIII–IX вв.) в какой-то мере тюркизированное.

С другой стороны, русский этнический элемент ослабел во времена половцев, во-первых, в силу иммиграции (имеем в виду указание летописи о переселении беловежцев), а во-вторых, будучи оторванным от политической жизни русского Приднепровья, он сливался с местными оседающими на землю тюркскими племенами и прежде всего половцами. В результате появлялось скрещенное, смешанное ясско-русско-тюркское население, остатки которого едва ли не следует усматривать в бродниках.

Как некогда кочевники в IV–VI вв. разбили племена Донецкой степи на две полосы, где происходил процесс их оседания (южную — у предгорий Кавказа и северную — по современной Украине), так и половцы разбили славянскую колонизацию X–XI вв. на две части, оторвав южную часть ее, Приазовскую и Тмутараканскую, от северной, лесостепной. Население городов лесостепи — русское и русифицированное — в конце X и XI вв. попадает в состав половецкого общества и, оставаясь нетюркским по культуре, религии и т. д., в течение длительного времени, в известной своей части все же, очевидно, подвергается полной ассимиляции с тюркским как оседлым, так и кочевым населением.

Во всяком случае, единственный вывод, который может быть сделан, сводится к тому, что течение Северского Донца — территория северо-восточной части нынешней Харьковской области — было одним из центров половецкого племени»

В. В. Мавродин «Очерки истории левобережной Украины:
с древнейших времен до второй половины XIV в.»

— Л., 1940., СПб.: Наука, 2002

 

 




Рекомендуем обратить внимание на книгу:
Падение Третьего Рима.
Духовные основы возрождения Русского Православного Царства

Реформа патриарха Никона и истинные причины церковных преобразований XVII века.

книга падение третьего римаКнига «Падение Третьего Рима» буквально взрывает наши представления о церковной реформе патриарха Никона.
Автор, собрав и систематизировав факты и сведения, убедительно описывает события, произошедшие в России во второй половине XVII века, показывая, что истоки многих проблем, как церковных, так и социально-политических, коренятся в трагедии раскола Русской Церкви.

При всей серьезности исследования книга написана доступным языком и будет интересна не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Об этом свидетельствует и интерес читателей — с 2009 по 2015 год книга выдержала уже четыре переиздания.



Как издать свою книгу?

издательство Скифия, издание книгИздательство «Скифия» выполняет заказы на издание книг от организаций и авторов, издающих свои произведения на собственные средства. Более чем 14-летний опыт работы, своя издательская и полиграфическая база, собственная отлаженная система распространения позволяют нам предложить оптимальное предложение на книгоиздательском рынке услуг. Мы работаем на всю Россию и Зарубежье.


Еще по теме:

Плен Володаря. Смерть трех Князей знаменитых.
Том II. Глава 07. (04) ► 1113—1125 г. Владимир Мономах.

Плен Володаря. Смерть трех Князей знаменитых.

Завоеванием Минска и приобретением Владимира (Волынского) Мономах утвердил свое могущество внутри Государства, но не думал переменить системы наследственных Уделов, столь противной благу и спокойствию отечества.
Усмирение Минского Князя и Новогородцев. Изгнание и бедствие Князя Владимирского. Венгры, Богемцы и Поляки в России. Их неудача.
Том II. Глава 07. (03) ► 1113—1125 г. Владимир Мономах.

Усмирение Минского Князя и Новогородцев. Изгнание и бедствие Князя Владимирского. Венгры, Богемцы и Поляки в России. Их неудача.

Владимир, одолевая внешних неприятелей, смирял и внутренних. Князь Глеб Минский, Беспокойные Новгородцы, Князь Ярослав Владимирский,

Это интересно:


Наши книги: Джон Харрисон «Переосмысление заикания» — самостоятельная методика по преодолению заикания у взрослых.

Наши книги: Джон Харрисон «Переосмысление заикания» — самостоятельная методика по преодолению заикания у взрослых.

Мое нарушение речи проявилось внезапно, когда мне было три с половиной года. Однажды мама уехала на полтора месяца в Европу с бабушкой, а когда она вернулась, я повел ее в сад и, как она рассказывает, показал на грядку петуний со словами: «Мамочка, смо… смо... смо... смотри ка… ка… ка... какие цветы!»

Подробнее

Наши книги: «Каждый человек хочет быть богатым и счастливым, не так ли?» Книга семейного бюджета

Наши книги: «Каждый человек хочет быть богатым и счастливым, не так ли?» Книга семейного бюджета

Предлагаем вашему вниманию вступление к книге «1 минута в день на домашнюю бухгалтерию, или Бизнес-план успешной жизни» одного из лучших российских специалистов по семейному бюджету Галины Костиной. Книга выпущена издательством «Скифия» и ее можно купить на нашем сайте.

Подробнее


Рекомендуем обратить внимание на книги:


Со причастность. Надежды и беды России. Том II

Азин-Соколов Г.
Со причастность. Надежды и беды России. Том II

О Советском Союзе, Горбачеве, Бжезинском и перестройке

Эта книга — живая иллюстрация разных эпох, сменявших друг друга, это история страны, в начале века провозгласившей Советскую власть, а в конце столетия свергнувшая с пьедестала истории социализм и презревшая эту самую Советскую власть. Эта книга — попытка честно, объективно, хотя, конечно пристрастно, разобраться в том, что с нами произошло за эти минувшие 100 лет — 1917-2017 годы.

Цена: 490
Симфония жизни. (4-1) Факел Агни

Чеглаков О.
Симфония жизни. (4-1) Факел Агни

Книга четвертая, круг первый

Книга записей одного из деятелей Рериховского движения О.Н. Чеглакова «Факел Агни» — четвертая из серии «Симфония жизни». Она является необходимым и важнейшим опытом записи Знаний, полученных путём взаимодействия с Учителями человечества

Цена: 540

Полезное: