Комментарий Марины Георгиевой:

К концу X — началу XI в. перемены в социально-экономической и политической сферах становятся все более ощутимыми. Особенно болезненно эти перемены выявлялись в периоды общественных потрясений: княжеских междоусобиц, иноземных нашествий, стихийных бедствий.

К концу XI в. Русь, кажется, более не тревожили племенные или региональные распри. Но это было обманчивое впечатление. Угли политического сепаратизма, который уходил еще в прошлую племенную жизнь, тлели постоянно. Это чувствовалось в угрюмой настороженности вятичей, в особой позиции Полоцка, в извечной оппозиции Новгорода. Плюс противоречия между теми, кто был предан языческой вере, и носителями идей христианства.

«Все началось с поражения от половцев русского войска, которым командовал сам великий князь Изяслав и его братья Святослав и Всеволод. Разгромленная и потрепанная в открытом бою княжеская дружина заперлась за киевскими стенами и со страхом ждала появления врагов.

Именно в это время началось брожение среди горожан. Они требовали у князя оружие и были готов защитить город. На горе горожане собирались кучками, толпе говорили, что князья их предали, что воевода Коснячко нарочно не дает им оружие, опасаясь, что оно повернется против богатых людей.

Ремесленно-торговый Подол гудел. Там шло нескончаемое вече. Люди требовали освободить из тюрьмы вероломно захваченного сыновьями Ярослава их соперника - Всеслава. Народ требовал поставить его во главе войска в борьбе с половцами. Одновременно раздавались голоса о злоупотреблениях княжеских воевод и управителей, о притеснении народа, несправедливых поборах. На Подоле восстали холопы и растерзали бывшего в Киеве новгородского епископа Стефана, который пытался их унять. С Подола сотни людей двинулись к княжескому дворцу, ко двору ненавистного воеводы Коснячко. Другая часть направилась к тюрьме, где томился полоцкий князь Всеслав.

Восставший народ захватил и разгромил многие дворы княжеских бояр и воевод. Княжеский дворец был окружен возбужденной толпой. Близкие к Изяславу люди советовали князю послать воинов к тюрьме и убить Всеслава, но князь колебался. Время было упущено. Народ пошел на приступ дворца. Великий князь, его брат Всеволод со своими чадами и домочадцами, среди которых был и будущий великий киевский князь пятнадцатилетний Владимир Всеволодович Мономах, бежали.

Толпа разгромила и разграбила княжеский дворец. Оттуда было унесено много золотых и серебряных изделий, дорогие меха. Князь Всеслав был освобожден из тюрьмы и возведен восставшим народом на киевский стол. Изяслав бежал в Польшу.»

Боханов А.Н., Горинов М.М. «История России с древнейших времен до конца XVII века»

Комментарий Игоря Скифа:

А что представляло из себя Польское королевство этого времени?

В 877 году центром формирования польского государства стало княжество Великая Польша, столицей которой был город Гнезно. Первым известным правителем Польши был великопольский князь Мешко I, в 966 году он принимает христианство по западному обряду, католичество.

При его сыне — Болеславе Храбром — Польское княжество достигло вершины могущества. В 999 году Болеслав отнимает у Чехии значительные земли вместе с Краковом.

Болеслав породнился с киевским князем Святополком Окаянным и, поддерживая его против брата Ярослава Мудрого, в 1018 году занял Киев; в 1025 году он принимает титул короля. Впрочем, его сын Мешко II Вялый, вынужденный воевать одновременно с Германией, Чехией и Русью, потерял почти все завоевания своего отца, включая и королевский титул, от которого он отказался в 1033 году.

После его смерти начинается период хаоса и анархии, и его сын Казимир I Восстановитель, изгнанный из Польши мятежниками, с трудом и потерями восстанавливает свою власть. Зато сын последнего Болеслав II Смелый (1058—1079) полностью возрождает былое могущество Польши и вновь (1076) принимает королевский титул. Начинается новый период могущества Польши.

И вот в такой ситуации законный Киевский князь бежит в соседнее государство с семьей и казной и просит своего королевского родственника (чей предок уже хозяйничал в Киеве) вернуть ему престол...

Польша 992—1025

Комментарий Марины Георгиевой:

Итак, после освобождения Всеслава Изяслав счел за благо удалиться в Польшу и попросить заступничества.

«Первое изгнание Изяслава было недолгим; настоящего военного вмешательства Болеслава II не потребовалось, и 2 мая 1069 г., оставив польское войско где-то на Волыни, Изяслав вошел в Киев, по словам «Повести временных лет», «с Болеславом, мало ляхов поим». Об этом эпизоде, кроме «Повести», знают и польские источники, но ценность их сведений для историка весьма ограничена: скудость фактов в них компенсируется многословными панегирическими анекдотами из жизни непобедимых польских князей, к тому же неверно перетолкованными. Вот что имеет сообщить об интересующем нас сюжете Аноним Галл:

«Итак, король Болеслав II как и великий Болеслав I, врагом вступил в столицу Русского королевства главный город Киев и оставил памятный знак ударом своего меча в Золотые ворота. Еще он утвердил там на королевском троне одного русского из своей родни, которому и принадлежало королевство, всех же восставших против него устранил от власти.

О блеск земной славы, о храбрость и твердость воинская, о величие королевской власти! Король, им поставленный, попросил щедрого Болеслава, чтобы тот выехал ему навстречу и даровал ему поцелуй мира, дабы его (Изяслава. — Авт.) больше почитал его народ . Поляк хотя и согласился, но [при условии, что] русский даст, что он (Болеслав. — Авт.) пожелает.

И вот, после того как сосчитали количество шагов коня Болеслава Щедрого от лагеря до места встречи, русский выложил столько же гривен золота (в данном случае гривна соответствует, вероятно, весу ок. 200 г. — Авт.). И тогда наконец, не сходя с коня, Болеслав с улыбкой дернул его за бороду и даровал ему куда как дорогой поцелуй».

С тех пор Русь будто бы платит Польше «дань».

Что можно почерпнуть из этого рассказа? Он характеризует больше его автора, чем события.

Описанное Анонимом прилюдное целование, возможно, и было в действительности, но суть церемонии хронистом не понята: подергивание за бороду — не покровительственный жест победителя, а символическое скрепление договора, известное еще со времен викингов.

Винцентий Кадлубек, не имея, что добавить по сути дела, не может, однако, просто оставить все как есть; в результате комизм ситуации возрастает:

«Схватив подошедшего короля за бороду, он треплет ее и многократно дергает, приговаривая: “Пусть трепещет эта голова, перед которой надлежит вострепетать вам”. Дергая все сильнее снова и снова, он добавляет: “Вот муж, которого мы удостаиваем нашей милости”» (последняя фраза даже написана Винцентием стихами).

Далее следует странствующий сюжет (восходящий еще к Геродоту) о мужьях, отправившихся на долголетнюю воину, и истосковавшихся женах, взявших себе в мужья рабов.

В приведенных рассказах все хорошо, кроме их достоверности: летопись буднично сообщает, как киевляне «избиваху ляхи отай (тайком. — Авт.)». Так что у Болеслава, вероятно, не было большой охоты вмешиваться в русские дела, когда Изяслав в 1073 г. вторично явился к нему, несколько наивно полагаясь на прихваченную казну: «сим налезу вой (добуду воинов. — Авт.)», — передает летописец намерения князя.

Болеслав деньги отобрал, а «воев» не дал, «показав» Изяславу «путь от себе», а попросту говоря, выдворив его. Польские авторы об этом поступке Болеслава «Щедрого» и «Смелого» , естественно, умалчивают, но зато мытарства Изяслава с семьей во время его второго изгнания хорошо отражены в немецких и папских источниках.»

Дополню еще чуть-чуть из Мельниковой:

«Изяслава Ярославича еще ок. 1040 г. отец женил на сестре польского князя Казимира I (то было время активного русско-польского союза), а в пору киевского княжения Изяслава в Польше правил сын Казимира Болеслав II (1058—1079, король с 1076 г.). Поэтому неудивительно, что пути изгнанника приводили его именно в Польшу и что прежде всего на Польшу были ориентированы его внешнеполитические связи. Братьям Изяслава приходилось искать себе союзников в Западной Европе, способных нейтрализовать воинственного польского князя (этим напоминавшего своего тезку и прадеда Болеслава I).

Некогда единая внешняя политика Руси раздробилась. Проследить за хитросплетением переменчивых военно-политических союзов противоборствовавших группировок русских князей мы можем только по западноевропейским источникам, данные которых иногда позволяют лучше понять и происходившее собственно на Руси.»

Е.Л. Мельникова «Древняя Русь в свете зарубежных источников» (М., 2003)