Язык искусства рассматривается как средство эмоциональной защиты от внутренних (психических) и внешних (социальных) конфликтов. Значительное место в книге отводится анализу форм речевого поведения эстетического субъекта, познавательная активность которого часто не соотносима с возможностями органов чувственного восприятия — зрения и слуха.

 

Книга написана живым доступным языком, что делает ее интересной не только для киноведов, филологов, культурологов, но и для всех интересующихся визуальной проблематикой искусства, культуры и коммуникации.

 

 

 

<...> В России подход к визуальному, «зрительному опыту» рассматривается в культуролого-философском, психоаналитическом и литературоведческом клю че . Во-первых, нам представляется важным обратить внимание на исследования М.Б. Ямпольского «Память Тиресия. (Интертекстуальность и кинематограф)» (М., Ad Marginem, 1993), «Наблюдатель. Очерки видения» (М, Ad Маг-ginem, 2000), «О близком. (Очерки немиметического зрения» (М., НЛО, 2001). Так, автором изучаются ассоциативные связи (в том числе функционирование «геральдической конструкции»), возникающие в результате прочтения фильма как художественного текста. Или же исследуется ситуация и история наблюдателя, описываемая как процесс « "отделения" наблюдателя от самого себя».

 

Примером психоаналитического подхода к рассматриваемой проблематике может являться книга В. Колотаева «Под покровом взгляда. Офтальмологическая поэтика кино и литературы». «Офтальмологическая поэтика », по мнению автора исследования, «рассматривает эстетическую вещь как оптико-визуальный семиотический механизм, вызывающий расстройства органа зрительного восприятия и через него поражение всей эмоциональной сферы субъекта»11.

 

Необходимо констатировать также наличие литературоведческого поворота в изучении  поэтики и эстетики зримого. Так, авторы учебника по теории  литературы , Н.Д. Тамарченко, В.И. Тюпа, С.Н. Бройтман , уделяют особое внимание изучению вопроса «наглядности», «конкретности», «живописности» словесных описаний, поэтического и живописного образов; рассматривают соотношение идей Лессинга и Гердера в вопросе «литература - живопись»; представляют подробный обзор литературы по данной проблематике в отечественном литературоведении.

 

Поскольку М. Дюрас была одновременно и писателем, и режиссером, писала тексты и снимала одноименные фильмы - что как раз и заставляет критиков искать новые способы прочтения текстов пистальницы, вырабатывать неизвестные наименования для письма Дюрас, - нас прежде всего будет интересовать понятие «визуального», «визуальности» в его связи с киноэстетикой, то есть заимствование литературой ряда приемов, кинематографических техник; а также чтение текста посредством фильма, «кинопрочтение текста».

 

Подобная постановка вопроса требует изучения кинематографического влияния на литературу, приемов, имитирующих кинематографическую изобразительность, взаимодействия литературного и кинематографического пространств. Избранный нами ракурс не позволяет углубиться в изучение культур-логической и психоаналитической составляющей понятия «визуального», а также не позволяет сосредоточиться и на принципе живописности, объединяющим вербальное искусство и искусства пластические. В противном случае нам пришлось бы рассматривать всю историю взаимодействия «поэзии» и живописи, начиная с афоризма Симонида: «Поэзия - это живопись, являющая себя в слове». <...>